Владимир сидел в кресле у камина, наблюдая, как Анна, укутавшись в плед, едва ощутимо дрожит. Его мысли метались. Он привык быть один. Ему никто не был нужен — после смерти сестры всё в его жизни стало стерильно, чётко и по графику. А теперь вот — девушка с чужой болью, с ребёнком под сердцем, с потухшими глазами.
— Ты знаешь, я ведь не герой, — тихо сказал он, глядя в огонь. — Просто… не смог проехать мимо.
Анна не ответила. Только слёзы потекли по щекам. Тихо, беззвучно, как дождь за окном.
— Я не хотела умирать, — прошептала она. — Просто хотела, чтобы всё прекратилось… боль… одиночество… страх.
Он подошёл ближе, присел рядом.
— Ты устала. Попробуй поспать. Здесь безопасно. Я побуду рядом.
Ночью Владимир не спал. Он смотрел на потолок и вспоминал сестру — Алёну. Та тоже была хрупкой, уязвимой. Болела долго. Ушла тихо, с улыбкой. Он поклялся тогда: больше никого не подпустит к сердцу. Слишком больно терять.
А утром Анна проснулась первой. На кухне стоял аромат кофе и гренок. Он встретил её улыбкой. Неуклюжей, но искренней.
— Ты умеешь готовить? — спросил он.
— Немного, — пожала плечами. — Моя мама пекла пироги… Умерла рано. Потом я была в интернате.
С каждым днём она становилась мягче, теплее. Начала убираться, поливать цветы в зимнем саду. Иногда пела, когда думала, что он не слышит. И тогда в доме что-то оживало. Как будто вместе с ней туда вернулась душа.
Прошла неделя. Анна почти не говорила о себе. Только однажды, когда они вместе лепили вареники, вдруг проговорилась:
— Я… была влюблена. Глупо, как девчонка. А он… оказался женат. И я поняла это, когда уже было поздно. Он исчез. А я… осталась.
Владимир сжал губы. Он чувствовал к ней что-то новое. Нежность, тревогу. Ему хотелось защитить её. И это пугало.
Но он не знал, что впереди — буря.
Это случилось в дождливое воскресенье. Владимир уехал в город по делам. Анна осталась одна, вязала детский плед, слушала музыку. Вдруг зазвонил звонок. Она удивлённо подошла к двери… и замерла. Молодая женщина — красивая, ухоженная, в ярком плаще, с недовольным выражением лица — уверенно вставила ключ в замок и вошла.
— Простите… — начала Анна. — Кто вы?
— А вы кто такая? — холодно спросила гостья. — Это дача Владимира Сергеевича. У меня есть ключ, если вы не заметили.
— Я… Я здесь временно. Он спас меня. Я… — Анна прикрыла живот руками. — Просто у него было тепло.
Женщина смерила её взглядом с головы до ног.
— Вижу. Очень тепло. Я Елена. Коллега. По бизнесу. А вы… по какому профилю здесь?
Анна вспыхнула. Она не знала, что ответить. Но в этот момент вернулся Владимир.
— Лена? Что ты тут делаешь?
— А что ты делаешь? — язвительно. — Кто она? Почему беременная девушка живёт на твоей даче?
— Я её спас. Она хотела утопиться, — сухо ответил он. — И она здесь, потому что ей некуда идти. Это не твоё дело.
— А ключ? Почему у меня до сих пор есть ключ?
Он вздохнул. У него не было сил спорить.
— Забери его. Уходи.
Лена сжала губы, швырнула ключ на стол и вышла, хлопнув дверью.
Анна сжалась.
— Простите… Я всё испортила…
— Нет. Ты — не ошибка, Анна. Ты — гость. И ты можешь остаться, сколько нужно.
Она подняла глаза — полные слёз.
— Почему вы добрый? Зачем?
Он молча подошёл и взял её руку.
— Потому что я тоже когда-то хотел, чтобы кто-то протянул мне руку. Но никто не протянул.
Время шло. Анна уже не боялась смотреть в зеркало. На её лице появилась жизнь. Ребёнок толкался в животе, и она часто прижимала ладонь к округлившемуся боку.
Однажды ночью её разбудила боль. Резкая, острая. Владимир, не растерявшись, бросился в машину. Роддом был далеко, но он успел.
— Держись, — шептал он, сжимая её руку. — Я рядом.
Анна родила девочку. Крохотную, розовую, с голосом, похожим на звонок весны. Её назвали Алёной — в честь его сестры.
Владимир плакал. Тихо. Стыдясь. Но плакал.
— Спасибо тебе, — шептал он Анне. — За то, что ты пришла в мою жизнь. За то, что подарила мне её…
Они вернулись на дачу втроём. У камина теперь стояла люлька. А на кухне пахло пирогами — как в детстве.
Прошло три месяца. Весной Владимир вышел на крыльцо. Солнце слепило глаза. Он увидел Анну — в длинном голубом сарафане, с ребёнком на руках. И вдруг понял: его дом больше не пуст. А сердце — больше не одно.
Он подошёл к ней, обнял и сказал:
— Ты знаешь… хочешь — останься навсегда. Не как гостья. А как жена.
Анна замерла. А потом прошептала:
— Я уже осталась, Владимир. Моё сердце — давно здесь.
И в этот момент всё стало на свои места.
