Ночью, когда город давно погрузился в спячку, Вера сидела за столом, залитым тусклым светом настольной лампы. Письмо лежало раскрытым, как тревожное предзнаменование: повестка в суд через неделю.
На душе было тяжело, но тревога уступала место решимости. Она вспомнила слова начальника:
— “Два месяца выдержите, дольше — посмотрим.”
Это означало: шанс, пусть и малый. Она должна была воспользоваться им.
С утра Лёва пришёл, взяв маму за руку. Его большие глаза отражали одновременно страх и надежду.
— “Мам, ты всё выдержишь?” — тихо спросил он.
— “Да, Лёвушка. Мы выдержим всё. Вместе.” — она улыбнулась, сдерживая слёзы.
На следующий день она отправила в суд документы: заявление о переносе слушания, оправдательные письма от коллег. Каждое письмо было шагом назад в нормальную жизнь. Вера ощущала, как осторожно, но верно начинает возвращаться её собственное “я”.
Она готовила дни до заседания осознанно:
— с раннего утра планировала работу дистанционно, контролировала дела сына, ночами перечитывала бумаги;
— и, несмотря на усталость, нашла силы записаться на курсы по дистанционным навыкам, чтобы укрепить свои позиции в работе.
Когда настал день суда, Веру сопровождала не только директорская поддержка — её внутреннее спокойствие было подкреплено тем, что она больше не позволила бы разрушить себя.
Зал суда встретил её гулом шагов, шёпотом людей, холодом бетонных скамеек. Но теперь шаги были не робкими — каждое слово, произнесённое в её защиту, начинало новой нитью ткать ткань её будущего.
Лёва терпеливо ждал в коридоре, пока мама стояла лицом к лицу с правдой и обвинениями. В его сердце росло понимание — его мама была сильнее, чем все обвинения.
После заседания она вышла из зала другая: не совсем прежняя, но уже не сломленная. Сжимая Лёвушкину руку, они шагнули за порог здания. Не назад, а вперёд. Дом — теперь там, где они вдвоём, где есть поддержка, где есть вера в светлое завтра.
