Она всё время « помыкала » сыном, но он делал все по-своему… И она даже не подозревала, чем это всё обернется…
Этот день для Анжелы был обычным и довольно скучным. Была зима, обычное начало января, но совершенно непраздничное настроение. Анжела устала. Она переживала потому, что Василий, сын, вместо того чтобы заниматься сессией, снова проводил время у Кати. Анжела, конечно, была не против этой девушки, но считала, что сын слишком много времени уделяет роману. Уж лучше бы женился на ней, может, тогда серьёзнее стал бы.
Впрочем, женщина никогда не думала о том, что ей скажут. Она уже решила посмотреть сериал, как неожиданно зазвонил телефон и на экране высветился незнакомый номер.
— Я слушаю, – ответила Анжела.
— Анжела Павловна? – спросил мужской голос, — это говорит заместитель декана Игорь Фёдорович. Я звоню вам по поводу поведения и успеваемости вашего сына. Знаете, боюсь, что он не сдаст сессию.
— Простите, – ответила Анжела, – но мы всё с мужем оплатили. Проблем быть не должно.
— Знаете, я советую вам прийти к нам и самой посмотреть на то, как Василий учится. Вообще, я советую серьёзно поговорить с сыном. Если он на первом курсе так будет учиться, то что будет, когда дальше программа сложнее будет?
Анжела Павловна долго смотрела в телефон, даже после того как звонок закончился. Пальцы задрожали. Мысли метались, как птицы в клетке. Сначала — злость. Потом — тревога. А в конце — обида.
«Как он мог? — думала она. — Мы с отцом не жалеем денег, тянем его, а он…»
На экране мелькнуло сообщение от Василия:
«У Кати. Вернусь поздно. Не жди. Всё ок».
Ок, значит.
Анжела сжала телефон в руке и резко встала. В голове уже крутился план. Завтра она поедет в университет. Поговорит с этим Игорем Фёдоровичем, потребует объяснений. Узнает всю правду. А потом устроит с сыном разговор. Жёсткий. По-взрослому. Хватит нянчиться.
На следующее утро она встала пораньше. На завтрак даже не стала ничего готовить. Василия дома не было — не ночевал. Вероятно, опять у своей Кати. Уже и стыд потерял, видно.
Анжела надела строгий серый костюм, собрала волосы в пучок. В зеркале отразилась та самая женщина, которой боялись подчинённые в отделе и которой никогда не перечил муж.
Когда она пришла в университет, в здании пахло пылью, зимними пальто и чем-то кислым из студенческой столовой. Она нашла кабинет заместителя декана без труда — табличка была приклеена криво, но разборчиво.
— Анжела Павловна? — Игорь Фёдорович был средних лет, лысеющий, с усталыми глазами. — Рад, что вы пришли. Проходите.
Они уселись, он достал из ящика папку.
— Я не стану ходить вокруг да около, — начал он. — Ваш сын прогуливает почти каждую третью пару. Сдаёт задания формально, некоторые — с опозданием. И я понимаю — молодость, романтика, но, к сожалению, программа у нас серьёзная. Он не справляется.
— Но мы платим за обучение! — не выдержала Анжела. — Неужели нельзя как-то… мягче?
— Вы не совсем понимаете, — вздохнул тот. — Деньги не спасут, если он просто не учится. Проблема не в знаниях — он талантливый, видно. Но нет дисциплины. Он — как будто саботирует всё.
Анжела замолчала. В груди жгло.
— С ним надо говорить, — мягко добавил Игорь Фёдорович. — Не ругать. Говорить. Узнать, что его на самом деле гложет.
Вечером Василий появился, как ни в чём не бывало. В спортивной куртке, с наушниками на шее, с запахом чужого дома на одежде.
— Привет, мам. Чего на ужин?
— Мы поговорим, — спокойно сказала она. — Садись.
Он удивился, но подчинился. На кухне было тихо. Она выключила плиту, убрала кастрюлю.
— Я сегодня была у вас в университете. С Игорем Фёдоровичем разговаривала.
— Зачем?! — голос сына мгновенно стал резким. — Ты что, следишь за мной?
— Ты не ходишь на пары, не сдаёшь задания… Что я должна думать?
— Мам, мне двадцать лет! — вскинул он руки. — Я сам разберусь!
— Не разбираешься. Ты живёшь на наши деньги, тратишь наше время, и вместо благодарности — бегаешь по девкам!
— Не смей говорить так о Кате! — зло бросил он.
Она ахнула.
— Да как ты разговариваешь?
— Как взрослый человек. Потому что ты меня всю жизнь держишь за мальчика. Я должен стать врачом, потому что ты решила. Я должен жить по твоему расписанию. А я — не ты, мама. И не папа. Я другой. Я вообще не хочу быть врачом!
— Что ты сейчас сказал?
— Я поступал туда, чтобы вы от меня отстали! Мне это неинтересно! Мне противно смотреть на кровь, я падаю в обморок, когда вижу иглы! А вы всё твердили — «надёжная профессия», «ты должен», «все уважают врачей»… А мне плевать! Мне нравятся другие вещи. Я хочу заниматься дизайном. У Кати отец — дизайнер. Я у него помогаю. Работаю. Учусь. Расту.
Анжела встала.
— Ты нас предал.
— Нет, мама. Я впервые выбрал сам.
Он ушёл из дома в ту ночь. Просто взял рюкзак и хлопнул дверью. Она не удержала.
Прошло три месяца. Весна пришла незаметно. Василий не звонил. Иногда писал отцу короткие сообщения. Иногда — ничего. Анжела молчала.
Она пыталась убедить себя, что всё правильно. Что он должен осознать свою ошибку и вернуться. Что она поступила по совести. Что мать — это всегда навигатор, и нельзя давать детям идти в пропасть. Но ночами не спала. В доме было слишком тихо. Слишком пусто.
Однажды в марте ей позвонила Катя.
— Анжела Павловна… простите, что тревожу. Я просто… Василий просил не вмешиваться, но мне тяжело смотреть. Он почти не ест. Работает по двенадцать часов. Старается, выкладывается. Но всё это — с болью. Потому что он вам не чужой, а вы не хотите с ним разговаривать.
— Он меня предал, — повторила Анжела.
— Нет, — тихо сказала Катя. — Он стал взрослым. Вы просто не позволили себе это увидеть.
Анжела пришла к нему через неделю. Без предупреждения. Он жил в съёмной однушке на окраине. Дверь открыл сам — похудевший, в свитере с краской на рукавах.
— Привет, — сказала она.
Он не ответил. Просто отступил в сторону, впуская её.
В комнате стоял стол, заваленный бумажками, эскизами, коробками с красками. У окна — старый ноутбук. На подоконнике — чашка с недопитым чаем.
— Как ты? — спросила она.
— Работаю.
— Покажешь?
Он помолчал, потом открыл папку. Там были рисунки. Интерьеры. Логотипы. Обложки книг. Обложка детской сказки с яркими иллюстрациями.
— Я только учусь, — сказал он. — Катин отец помогает. Даю объявления. Время от времени берут заказы. Пока тяжело.
Она смотрела в тетрадь и не могла сдержать слёз.
— Прости, — прошептала она. — Я была… глуха. Я думала, знаю, как тебе лучше. Но я… не знала тебя вовсе. Только образ, который придумала. Ты не обязан быть мной.
Он помолчал. Потом сел рядом.
— Я тебя всё равно люблю, мам.
Она взяла его руку.
— А мы… можем начать с начала?
— С чистого листа?
— С нового альбома. Я куплю тебе хорошие карандаши.
Он улыбнулся. Впервые за долгие месяцы — по-настоящему.
Прошёл год. Василий уже не жил с родителями, но приходил по выходным. Он показывал новые проекты, рассказывал о заказах, смеялся. Иногда приходил с Катей. Иногда один.
Анжела больше не говорила: «Ты должен». Она спрашивала: «Ты хочешь?».
А однажды, сидя вечером в кресле, она вдруг подумала:
Иногда любовь — это не держать. А отпустить. И ждать. Пока ребёнок не вернётся сам. Не за помощью. А за поддержкой.
