Патрульная машина медленно катила по безлюдной просёлочной дороге. По сторонам тянулись чахлые деревья с голыми ветвями, потемневшие от времени заборы, покрытые мхом. В серых сумерках рассвета контуры оград едва угадывались в предрассветном тумане. Офицеры Рэй Донован и Адам Миллер только что оформили штраф за превышение скорости, когда в рации раздался тревожный вызов:
— Сообщение о ребёнке, найденном одного рядом с перекрестьем Восьмой улицы и Бакстер. Выглядит напуганной. Никаких взрослых поблизости.
Они свернули на узкий просёлок, где даже не каждый внедорожник мог проехать. Воздух был холодным, сырым, пронизывающим до костей. И тут они её увидели.
Посреди гравийной дороги стояла маленькая девочка. На ней были тапочки, тёмно-синяя кофта и чёрные брючки — явно слишком лёгкие для такой погоды. Лицо и руки были испачканы грязью, волосы растрёпаны, губы приоткрыты, будто она хотела закричать, но голос ей не повиновался.
— Помогите! — дрожащим голосом произнесла она, заметив полицейских. — Пожалуйста… Моя мама… она в сарае!
Рэй резко затормозил. Оба офицера выскочили из машины. Девочка бросилась им навстречу, рыдая.
— Ей, должно быть, лет пять, — подумал Миллер.
— Она велела мне убегать, — всхлипывала девочка. — Но я испугалась… Думала, она умерла…
Рэй опустился на колени перед ребёнком:
— Тише, малышка. Где она сейчас?
Маленькая ручка указала сквозь редкий лесок:
— Там! В зелёном сарае. Пожалуйста, спасите её!
За деревьями действительно виднелась старая постройка — зелёная, покосившаяся, словно вот-вот готовая обрушиться. Дверь была закрыта двумя толстыми цепями, скреплёнными ржавым замком. С виду место было заброшено, но страх девочки не оставлял места сомнениям.
— Проверяем, — коротко сказал Миллер, говоря в рацию: — Запрашиваю социальные службы и подкрепление. Возможное ЧП с ребёнком.
Рэй уже направлялся к дверям.
Замок был прочным — не тот, что ставят просто на всякий случай. Скорее, чтобы никто не вошёл… или не вышел.
— Нет времени ждать, — заявил Рэй.
Из багажника они достали монтировку и кувалду. Девочка сжалась, судорожно теребя край своей кофты.
— Пожалуйста… поторопитесь… — шептала она. — Она больше не отвечает…
Первый удар прозвучал глухо — металл о металл. Замок держался. Миллер вставил монтировку между створками. Удар кувалдой — сильнее. Щелчок. Цепь слабо задрожала. Ещё один удар — и замок раскололся. Цепь упала, звеня по камням.
— Готов? — спросил Рэй.
Миллер кивнул.
Они распахнули двери.
Запах гнили и сырости ударил сразу. Словно время здесь остановилось. И что-то ещё — запах смерти.
Сквозь щель в крыше пробивался свет. В полумраке — женщина. Привязанная к стулу. Лицо в кровоподтёках, глаза полуоткрыты, ничего не выражают. Рот заклеен скотчем. Руки связаны, кожа вокруг запястий воспалена, покрыта следами верёвок.
— Боже мой… — прошептал Миллер.
— Мы полиция, — мягко, но твёрдо проговорил Рэй. — Вы в безопасности.
Женщина попыталась заговорить, но смогла лишь хрипло вздохнуть. Её губы пересохли, язык не слушался.
— Немедленно скорую! — рявкнул Рэй в рацию.
— С ней всё хорошо?! — снова раздался напряжённый голос девочки извне.
— Она жива, малышка. Это ты её спасла!
Жания упала на колени и разрыдала.
Пока Миллер проверял пульс у женщины, Рэй начал осматривать сарай. Его взгляд остановился на столе, покрытом старым брезентом. Он откинул ткань — и похолодел. На поверхности лежали бумаги, фотографии, блокнот, дешёвый мобильный телефон… и карта. На ней красными точками были обозначены дома. Один из них — тот самый, рядом с которым они сейчас находились.
— Подойди-ка сюда, — окликнул он напарника.
Миллер подошёл и побледнел.
— Это что… слежка?
— Выглядит именно так, — ответил Рэй, пристально изучая карту. — И это не совпадение. Все эти дома — у одиноких женщин. У матерей-одиночек.
Они обменялись взглядами и снова посмотрели на женщину, всё ещё связанную на стуле.
— За ней следили… но не только за ней, — пробормотал Миллер.
Рэй обернулся — в дверях уже стояла Жания, робко наблюдая за происходящим.
— Как тебя зовут, девочка? — мягко спросил он.
— Жания… — прошептала она.
— Ты сегодня была очень храброй.
— Я просто боялась… — покачала она головой.
— Именно это и делает тебя смелой, — сказал Рэй. Но в его груди сердце билось быстрее обычного. Он понимал: это лишь начало большой и страшной истории.
Через несколько минут прибыли подкрепление и медики. Женщину звали Алтыя Росс, 36 лет. Её исчезновение сообщили четыре дня назад, но тогда никто не придал этому значения — мать-одиночка, без предупреждений, без записки. Как же все ошибались.
Медики начали оказывать помощь, а полицейские принялись документировать содержимое сарая. Чем больше они находили, тем тревожнее становилось на душе. На стенах — крюки и крепления, на полу — использованные шприцы и остатки еды, в углу — ящик с инструментами, будто из застывшего времени. Но самым жутким было то, что лежало на столе.
Там находились перехваченные письма, снимки женщин, графики их передвижений, записи в блокнотах… и сверху — фотографии детей. В том числе — Жания у детского сада. Сделанная три недели назад.
Когда приехал детектив Сандерс из отдела по делам пропавших людей, он долго молчал, разглядывая всё это. Потом повернулся к Рэю:
— Это не единичный случай. Это система. Кто-то собирал информацию. Выбирал целенаправленно.
Позднее, уже в машине скорой помощи, Алтыя смогла заговорить. Всё произошло не случайно. Мужчина представился социальным работником, говорил о программе помощи малообеспеченным семьям. Она поверила, подписала какие-то документы. А через пару дней он вернулся, сообщив, что ей одобрена субсидия. Она пустила его в дом. После этого — тьма. Он знал, когда прийти. Когда Жания спала.
— С ней всё в порядке? — с трудом вымолвила Алтыя.
Рэй кивнул:
— Благодаря вашей дочке вы обе живы.
Алтыя заплакала. Девочка прижалась к её руке:
— Я так боялась, мама… Но я побежала, как ты велела.
— Ты была героиней… — прошептала мать.
Эта история потрясла город. Федеральные службы раскрыли целую сеть, действующую через фиктивные благотворительные фонды, занимавшуюся сбором информации о одиноких матерях и уязвимых женщинах. До Жании никто не слышал их криков о помощи.
За две недели — четыре ареста. Сарай стал вещественным доказательством. А маленькая девочка с решительным взглядом стала лицом всего расследования.
Прошли месяцы. Алтыя восстановилась после пережитого. Ей и дочери помогли съехать из старого района. Люди по всему миру собирали средства на лечение, жильё и образование для семьи. Жания начала ходить в школу. Сначала молчала, привыкая. А потом, на уроке о героях, встала и рассказала свою историю. Весь класс аплодировал. Учительница, растроганная до слёз, добавила:
— Настоящие герои не носят маски. Иногда это просто дети, которые умеют быстро бегать и громко кричать.
На шестой день рождения к ней пришли Рэй и Миллер. Жания была в синем платье и с игрушечным полицейским значком — подарком от офицеров.
— Я хочу стать полицейским, — гордо заявила она.
— Ты уже ею стала, — тепло улыбнулся Рэй.
